Дмитрий Ольшанский
Когда вы придумываете новый, смелый, решительный художественный прием - ну, например, "а не скинуть ли мне диван с балкона десятого этажа - и посмотрим, что будет", - всегда надо помнить о том, что в дальнейшем тот же самый прием неизбежно освоят и другие, после чего диван полетит уже на голову вам.
Так, на Майдане считали, что свобода и независимость бывает только у них, и поэтому вполне допустимо сжечь заживо милиционеров. Мы ж свободные люди, у нас борьба, и нам - можно.
Однако те же свободные люди, когда пришла им пора оказаться под огнем "Градов" ополчения Донбасса, - внезапно поняли, что рамки свободы могут быть расширены и таким образом, что им самим будет кисло. Им это не понравилось. Но что ж поделать.
Вот и деятели современного искусства одно время думали, что им - и только им - позволено резать на выставке живую свинью, вламываться куда угодно и орать там все, что придет в голову, рисовать без разрешения поверх чужих работ и рубить иконки топором.
Но вдруг выяснилось, что их метод вовсе не уникален - и, о ужас, может быть применен и к ним тоже. К ним тоже можно вломиться. У них на выставке тоже можно устроить безобразие - в жанре, скажем, православного концептуализма. А почему бы и нет?
Вредно думать, что вы здесь одни самые смелые, самые радикальные, и все покровы срывающие, и все диваны с балкона бросающие. Зато полезно поднять голову. Видите? Он летит к вам.
